Отправлено: 07.07.17 20:52. Заголовок: ЖЕЛЕЗНАЯ ЗВЕЗДА

"- Да, это железная звезда, - медленно сказал он, - ужас астролетчиков!" (гл.1 ТуА)

Она притягивает всякого, кто оказывается в её поле. Мы в нём с детства.
Эуг Белл в своей теме сборника назвал её Советская МАТРИЦА ("В детстве у меня были любимые книжки... "Буратино"... ).
arjan назвал свою тему "Пародии на тиранов и тиранию"
(далее там "Радиоприем и глушение", агитплакаты, идеологические игрушки и т.п.).
Хватит ли анамезона, чтобы вырваться из Матрицы и улететь от тиранов?
:)

 Отправлено: 09.12.07 08:30. Заголовок: Пародии на тиранов и тиранию

Почти 20 лет назад написал эту пародию:

КОЛХОЗНАЯ ПРСЬБА

цитата:

Вас всегда мы в гости ждали Наш родной отец и друг Только вы не приезжали Всё вам было недосуг Приезжайте, отдохните Всем колхозом просим вас Вместе с нами посидите За чайком в вечерний час http://www.sovmusic.ru/text.php?from_sam=1&fname=s6325

Дорогой товарищ Сталин,
Приезжай-ка к нам в колхоз?
От харчей, отец, кремлевских,
Не пройдет там твой понос!

Ну а здесь исцелит сразу -
Голодуха и первач,
И что б вывести заразу
Не потребуется врач..!

Запаршивел - сводим в баню,
Миром стянем сапоги -
И кальсон подарим пару,
Ты их, брат, побереги?

Бабу - спинку почесать,
Что бы не тужил ты:
Разве баба в телесах
Хуже Ворошилова?

Привози, родной, Це-Ку,
И демьянов бедненьких -
На всех хватит кипятку,
Да дубовых веничков...

 Отправлено: 09.12.07 09:24. Заголовок: А в то время, когда ..

А в то время, когда миллионы крестьян умирали от голода:
(отрывок из "Московской Саги" В.Аксенова)

Месяца три назад на ближайшей даче в Кунцево среди ночи у генерального секретаря начались конвульсии. Мелькнула даже мысль — не умираю ли? Не за себя было страшно, а за дело. Историю, конечно, не остановить, но затормозить можно, и надолго: не каждый год появляются такие последовательные и упорные вожди, люди такого колоссального кругозора, как этот данный мученик конвульсий, бедный мальчик Сосо; немного стало уже путаться в голове. Конвульсии возникли не на пустом месте. Началось все с большого банкета в честь покорителей Арктики, где, кажется, слишком много покушал. Оттуда поехали на дачу к вновь назначенному наркомвнуделу, земляку Лаврентию. Там, в более интимном кругу, много пили, танцевали с подругами. Стула, однако, не было, а вот аппетит опять появился. К утру Берия накрыл такой стол с кавказскими деликатесами, что удержаться от нового обжорства Сталин не смог. Комбинация орехового сациви и карских шашлычков под соусом ткемали всегда способствовала закреплению, однако прежде Сталин умел справляться с этим досадным, «ридикюльным», как когда-то в семинарии говорили, вздором без посторонней помощи, дедовским способом, при помощи двух пальцев. На этот раз дедовский способ не помогал. Дни проходили за днями, но облегчения они не приносили. Сталин тяжелел, мрачнел, на заседаниях правительства то и дело приходил в ярость, требовал немедленной очистки страны от в с е х, от всех врагов народа! Сказать постоянно дежурившим возле него врачам энкавэдэ, что его мучает, он не решался: никакого не было желания произносить перед этими олухами слово «запор», выставлять вождя трудящихся в «ридикюльном» положении. Врачи же, в свою очередь, дрожали от страха, боясь сделать в адрес великого вождя такое позорное предположение. День за днем Сталин героически боролся со свалившимся на него испытанием. Уходил в свои личные комнаты, куда никому доступа не было, часами сидел на толчке, просматривал старые газеты со статьями ныне арестованных товарищей по оружию, убеждался в своей правоте — правильно арестованы товарищи! — ждал блаженного мига. Блаженный миг не приходил, живот казался ему вместилищем свинца, вернее, сплошным куском свинца. В голове стало уже путаться, посещали какие-то мысли о матери, а это значит — путается в голове, свинец подпирал уже под горло, разделить бы его по девять граммов, роем пустить по свету, то есть не остается сомнений в том, товарищи, что налицо перед нами явные признаки свинцового отравления, о котором нередко предупреждали большевики. В такой вот момент он распахнул дверь, крикнул: «Доктора!» — и повалился на тахту. Вбежали энкавэдэшные врачи:

— Что с вами, товарищ Сталин?

— Свинцовое отравление, — был ответ. Врачи бестолково засуетились. Один из них катал в ладони две слабительные пилюли.

— Может быть, дать... вот это? — спрашивал он у второго.

— Что это?

— Ну, вы же знаете что!

— Ну, хорошо, давайте, давайте это, а то...

Пилюли эти, может быть, и сработали бы, получи их Сталин дней на пять раньше, сейчас они лишь вызвали приступы мучительнейших конвульсий. Жижа какая-то вытекала по каплям, свинцовая же стена стояла нерушимо. В такой конвульсии Сталин однажды и исторг имя Градова: «Градова привезите, мерзавцы! Настоящего врача, профессора Градова!» Имя Градова запомнилось ему еще с двадцатых, еще до того важного партийного мероприятия, в котором Градов частично участвовал, Сталин знал об этом знаменитом московском профессоре и где-то в тайничке всегда резервировал за собой это хорошее, сугубо русское — не то что всякие вовси-шмовси — имя как имя целителя, настоящего врача. С тех пор, конечно, жизнь постоянно усложнялась и классовая борьба ужесточалась, разное происходило с людьми, за всем не уследишь, но вот в роковой час конвульсий имя вдруг снова выпрыгнуло из тайничка: Градова! Градова!

Борис Никитич возвращался после операции домой дикой пронзительной ночью, в промозглый и гудящий час ведьм, когда его машину на Хорошевском шоссе перехватили два автомобиля чекистов. Он сразу понял, что это не заурядный арест, а что-то посерьезнее. Старший в группе сказал ему металлическим голосом:

— Пересаживайтесь в нашу машину, профессор. Дело самой высшей государственной важности. — В машине тем же тоном, исключавшим любую возможность диалога, он добавил: — Учтите, секретность стопроцентная. За малейшее разглашение понесете ответственность в самых строгих формах.

Пациента, то есть Сталина, он увидел лежащим на тахте в кабинете. Ошеломляющий смрадный запах. Пациент был в полубессознательном состоянии и бормотал что-то по-грузински. Никто не решался приблизиться к нему, даже расстегнуть задравшийся китель. Энкавэдэшные врачи трепетали в углу кабинета.

— Разденьте больного! — немедленно скомандовал Градов и сам начал расстегивать пуговицы кителя. Охранники быстро потащили с ног вождя сапоги. — Снимайте брюки! — Поползли командирские штаны. Удивило низкое качество кальсон. — Марлю! Вату! Теплой воды! Клеенку! Судно! — продолжал командовать профессор, потом обернулся к энкавэдэшникам: — Доктора, подойдите!

Не без интереса он смотрел на двух медиков невидимого фронта. Не похоже было, что они привыкли врачевать, должно быть, в других делах больше практиковались.

— Анамнез! — сказал он им. Врачи замялись, забормотали:

— Полное отсутствие перистальтики... стеноз кишечника... не решались до вас, профессор, применить меры... картина нетипичная... товарищ Сталин не обращался...

— Кальсоны тоже снимайте! — гаркнул Борис Никитич на охрану. Голый Сталин теперь лежал перед ним. Он начал пальпировать совершенно каменный под слоем жира живот.

В этот как раз момент началась очередная конвульсия. По клеенке из-под Сталина поползла скудная жижа. Отдельно от всего тела плясал на правой ступне шестой пальчик. Градов оторвал взгляд от этого редкого явления и посмотрел в лицо больного. Из-за оспин и морщин глянули осмысленные мукой глаза. Сталин прохрипел:

— Помоги мне, кацо, и проси, что хочешь.

— Сколько дней у вас не было стула, товарищ Сталин? — мягко спросил Борис Никитич. Он знал, что самый звук его голоса оказывает на больных благое действие. Вот и Сталин вздохнул с явной надеждой.

— Десять дней не было, — простонал он, — а может быть, и больше... две недели, а?..

— Сейчас мы вам поможем, товарищ Сталин, потерпите еще немного. — Градов одобряюще похлопал Сталина по руке, ловя себя на ощущении того, что перед ним уже никакой не «вождь народов», а просто пациент. Любого пациента он. вот так же похлопал бы по руке. Затем он попросил провести его к телефону, позвонил в кунцевскую Кремлевку и начал отдавать распоряжения.

Стоящие рядом три человека с лицами борзых собак ловили каждое его слово. Через двадцать минут из больницы привезли двух медсестер со всем необходимым. Борис Никитич наладил восходящую клизму, сделал несколько уколов — эуфилин в вену, камфору под кожу, магнезию внутримышечно. Комбинация подействовала немедленно, сняла напряжение, расслабила гладкую мускулатуру, снизила кровяное давление, упорядочила ритм дыхания и пульс. Клизма тоже делала свое дело, через несколько минут состоялся прорыв линии обороны, пролом вавилонских стен, называйте это как угодно, но только не выходом сталинского дерьма. Между тем дерьмо шло и шло, сестры не успевали менять и выносить судна, победоносно лопались пузыри газа, с ревом, подобным дальнему камнепаду, пробуждалась перистальтика. Смрад шел разнородными волнами, ибо каждый выходящий слой нес свое. К нему нельзя было привыкнуть, надо было просто сказать себе, что так обстоят дела.

Сталин лежал с блаженной улыбкой на обострившемся хитром лице. Никогда, никогда, никогда в жизни он не испытывал такого потрясающего освобождения плоти и усталого духа. Даже когда из ссылки убегал, не говоря уже о революции семнадцатого года. Все тогдашние освобождения немедленно вызывали какую-то собачью трясучку, жажду немедленной деятельности, и только вот сейчас, после этого «прорыва» — он так в уме и определил это словом «прорыв», — всякая трясучка вдруг прошла и открылись мягкие склоны и дали разной синевы, благодатный, чуть звенящий картлийский сентябрь, и он в этой благодати, почти в ней растворенный, почти молекулярный, как будто не он творил и будет творить все эти революционные ужасы. В эти волны тепла и отречения вплывало иной раз лицо с бородкой и глазами, которые и в самом деле были зеркалами чистой души. «Как себя чувствуете, больной?!» — спрашивало лицо. Оно каким-то больным интересовалось, так по-человечески простодушно кем-то интересовалось, да что там хитрить — интересовалось Сосо. «Спасибо, профессор, я хорошо себя чувствую, хорошо...» Выплывало и дрожало вблизи человеческое лицо. Ну попроси меня о чем-нибудь, профессор, и все получишь. Попроси за своих сыновей, и они через два дня будут с тобой. Проси сейчас, профессор, пока хочу тебя благодарить, потом будет поздно. Сулико-о-о, Сулико-о-о...

Нет, не могу я тебя сейчас ни о чем просить, тиран, думал Градов. Врач не может просить пациента в момент оказания помощи, а ты сейчас все еще мой пациент, а не грязный тиран, тиран...

 Отправлено: 14.01.08 11:11. Заголовок: Копирую свой пост с ..

Копирую свой пост с Ноогена - из темы об бухгалтериях 1С:

Представил, как если бы не гонения на лженауки, и компьютеры с софтом появились у нас до ВОВ, то вполне могла иметь место програмная среда 1С ЦСУ-ГУЛАГ, в которую органично входили бы секретные продукты: 1С-ТУФТА , 1С-ШАГАГА и сверхсекретная 1С-ВЫШКА...

Представляется следующий диалог трех расчетчиков (программеров):
1-й - Эх, в моей ТУФТЕ изначально глючит порядок выходных чисел, и теперь даже в Кремле думают, что у нас тысячи З/К, хотя в базах и реале - миллионы...

2-й - И у нас, в ВЫШКЕ, зависает генератор квази-случайных расстрелов - вчера опять выдала списки не тех... Хотя, неделей раньше - неделей позже...

3-й - А вот у нас, в ШАРАГЕ, уже порядок - спец из Марфино все отладил и сделал многократную архивацию! Говорит, теперь потомки все восстановят, если будет желание...

Примечания (фантаст.)
1С-ТУФТА - бухлалтерия ИТЛ (Исправительно-Трудовых Лагерей) и оперирует числами зеков, хозрасходами и произведенным продуктом.
1С-ВЫШКА - бухгалтерия Спецотдела УИН (Управления Исполнения Наказаний), учет всего - связанного со смертными приговорами.
1С-ШАРАГА - бухгалтерия НИИ и ОКБ тюремного типа.

 Отправлено: 14.01.08 14:12. Заголовок: Да, мило! Забавно! С..

Да, мило!
Забавно!
Со смехом человечество прощается с тем, что уходит в прошлое... Кабы так!

 Отправлено: 27.01.08 00:52. Заголовок: История СССР в стихах

(Примечание автора: этот стиш был сочинен и опубликован в газете ДС "Учредительное собрание" в 1988 году, когда затрагиваемая тема была весьма актуальна).

СЛАВА КПСС!
Леопольдус

Оковы сокрушив капитализьма,
Весь наш советский трудовой народ
Под знаменем марксизьма-ленинизьма
В грядущее к победе коммунизьма
Под руководством Партии идет.

Мы все единодушно одобряем
Решения ЦК КПСС,
Мы неустанно планы выполняем
И в коммунизьм уверенно шагаем,
Сражаясь за свободу и прогресс.

О, безгранично наше восхищенье
Итогами семидесяти лет,
Где что ни год – то новое свершенье
В великом поступательном движеньи
К вершинам исторических побед!

В семнадцатом году обрел свободу
Весь угнетенный пролетарский люд.
Долой эксплуатацию народа!
Долой былые беды и невзгоды!
Да здравствует освобожденный труд!

Сквозь бури, испытания и грозы
Летя в Коммуну красным паровозом,
Мы беляков громили, кулаков,
“Даешь!” – кричали стройкам и колхозам
И ширили ряды большевиков,

Шли с песней на простор полей и пашен,
За урожаи славные борясь –
В двадцатых нам уж голод был не страшен!
Лысенко был взращен наукой нашей,
Вавилов негодяй повержен в грязь!

Бия в конце тридцатых смертным боем
Врагов народа с маху и с плеча,
Поя: мы наш, мы новый мир построим,
Мы грозно шли вперед единым строем,
Генетику проклятую топча!

Мы Днепрогэс, Турксиб сооружали
И реки поворачивали вспять,
Дворцы и храмы всюду сокрушали,
Чтоб пережитки ига не мешали
Нам новый мир народу созидать!

Но грянул сорок первый – и велит нам
Великий вождь стеною монолитной
Встать у немецких полчищ на пути.
За Сталина, вперед! И в славных битвах
Сумели мы Отечество спасти.

В пятидесятых культ мы развенчали,
Вернули честь погибшим в лагерях,
Целинные просторы распахали
И кукурузу всюду насажали,
Восстановив генетику в правах.

Звучал призыв: Америке покажем
Свершения, каких не видел свет!
И, возводя ряды пятиэтажек,
Мы в этот час замахивались даже
Построить Коммунизьм за двадцать лет.

В шестидесятых всех авантюристов,
Безмозглых идиотов, утопистов
Мы выгнали с ответственных постов,
Призвав к рулю мудрейших коммунистов
Под девяносто лет и аж под сто.

Бороться стали с роскошью, обжорством
И мелкобуржуазным крохоборством,
С нападками на наш Советский строй;
Нас вел на бой с невиданным упорством
Древнейший вождь, Четырежды Герой.

Завыли Пастернак и Солженицын
От критики рабочих и крестьян,
Мы для жидов захлопнули границу,
А Сахаров был изгнан из столицы –
Поганый диссидент и хулиган.

Борясь, мы слово “развитый” в ту пору
Отвергли с возмущеньем и позором,
Как чуждый и дурной анахронизьм,
Вслед за вождями повторяя хором
Слова про “развитой” социализьм.

В восьмидесятых слово “перестройка”
Торжественно вошло в наш лексикон.
Мы дали бой застою и попойкам,
Критиковать святыни стали бойко,
Ввели экономический закон,

Кто был герой – записан в негодяи,
Вчерашний негодяй теперь герой.
Враг удостоен чести, друг охаян –
Оплеваны Рашидов и Кунаев,
Бухарин нынче чуть ли не святой,

И Пастернак оправдан, и Вавилов –
Следить не успеваешь, как печать
Кого-то вновь в правах восстановила,
Кого-то из могилы да на вилы
И в мерзостях давай изобличать!

Мы осудили власть геронтократов,
Что привела к застою всей страны,
И, созидая быт восьмидесятых,
Уж не ломали храмы – чтили свято
Архитектурный облик старины.

А в девяностых – дьявол сломит ногу:
То путч, то по парламенту пальба,
Большевики хвалу возносят Богу,
Господь купцу и вору дал дорогу
И освятил бандита и жлоба!

Поди пойми, кто прав, а кто виновен,
Кто лучше – большевик или буржуй
И где же суть, в какой первооснове:
В марксизьме, бандитизьме, божьем слове -
Коль трудишься, а получаешь х.!

Запутавшись в обилии позиций,
Концепций, установок и идей,
Пути не видя - лбом об стену биться,
Орать ура иль сразу в гроб ложиться -
Останусь верен Партии своей.
………………………………………………
…Порвав навек с наследием царизьма,
Весь наш великий трудовой народ
Под алыми знаменами марксизьма
В грядущее к победе коммунизьма
Неутомимой поступью идет.

Мы все единодушно одобряем
Решения ЦК КПСС,
Осуществляем все и воплощаем,
Приумножаем все и претворяем,
Что б там ни начертал последний съезд!

Мы боремся, шагаем, пашем, строим,
Стихи слагаем и поем хвалу
Привесам, урожаям и надоям,
Камазам, АвтоВАЗам, Уренгоям,
И Баму, и колхозному селу!

Нам нет преград ни в море, ни на суше,
Нам не страшны ни льды, ни облака –
Вперед! Весь мир насилья мы разрушим,
Врагов каких угодно передушим
И выполним задания ЦК!

И пусть тебе в дерзаньях не мешает
Ни совесть, ни дурная голова -
Вперед! Тебя никто не вынуждает
За Партию решать – и лошадь знает,
Что Партия – она всегда права!

Идея выше логики! И тщетно
Роптать, коль голова о чем болит.
Мы судим о предметах беспредметно
И всяким там заветам беззаветно
Мы следуем, как Партия велит.

Что Партия прикажет, так и будет!.
Кому-то нынче пряник, завтра кнут -
От совести от нашей не убудет.
Сегодня говорим: Господь рассудит,
А завтра и Творцу устроим суд.

Мы классику марксизьма все читали:
История восходит по спирали
И повторений час для нас не нов.
Что впереди? Ушел великий Сталин,
Придут Латунин, Медин, Чугунов.

И вновь шагнем – одни сплоченным строем
Туда, где рдеет вечная заря,
Другие, что за этою зарею
Не видят горизонтов – под конвоем
В знакомые до боли лагеря…

… Лети, наш паровоз, куда бы стрелки
Ни повернула Партии рука:
Под барабаны, дудки и тарелки
Вершатся перестройки-перестрелки,
Как было на Руси во все века.

 Отправлено: 27.01.08 09:47. Заголовок: Уровень Алексея Конс..

Уровень Алексея Константиновича Толстого, хотя слегка подкос над него... Да-а, нужно было хорошо потрудиться, чтобы такой стиш выдать... Судя по этой аналогии, у автора и проза должна получаться.

Нет! В 88 году не мог быть опубликован: там речь идет и о более поздних временах.

 Отправлено: 27.01.08 13:22. Заголовок: Судя по этой аналоги..

цитата:

Судя по этой аналогии, у автора и проза должна получаться.

Этот поэт с 91-го живет в Штатах, а на меня вышел в начале Стихиры (понравился ему мой "Дембельский альбом") и в кондовом жанре действительно не знаю ему равных
И коли понравилось, продолжаю:

В далеких пятидесятых...
Леопольдус

Я школьником со страху умирал,
Когда сосед за стенкой дочку драл.
Тогда ходил я, вроде, в третий класс,
Но всю картину помню как сейчас.

Михал Абрамыч, пропитый насквозь,
В субботу вымещал на дочке злость.
В конце недели, пьяный, в семь часов
Являлся и задергивал засов…

Отца боялась Люська как огня,
Ей всю неделю снился свист ремня,
И, одолеть не в силах страха власть,
Как лист она аж с пятницы тряслась...

...............

Я четко помню сталинский тот дом,
Парадную, квартиру на шестом,
Где было по тогдашним данным ЖЭК
Прописано семнадцать человек.

Три комнаты, сортир и коридор,
И кухня – ограниченный простор,
Но как-то умещались, видит Бог,
И все трудились, кто и сколько мог.

……………………….

...Несчастный дом. Несчастная семья.
Михал Абрамыч ростом был, как я,
Хотя годами, надо полагать,
Был старше раза в три (а с виду - в пять).

- Ты скажешь, б..., я только водку пью?
Ты скажешь, я пьянчуга, мать твою?
Ты, сука, б... (по морде ей хлобысь),
Чего ты знаешь про отцову жись?!

Чего ты знаешь, сволочь, про меня?!
(Обвал за стенкой – визг - удар ремня).
Ах, падла, ах, зараза, ну-ка стой…
(И мебель грохотала за стеной).

Орала Люська резаной свиньей:
- Ой, папочка, прости меня, родной!
Ой, папочка, я АААААААААА! – (разбил губу) -
Ой, больше я не буду, я не бУ-У-У-У-У-У!!..

- Чего не будешь, дрянь ты, сволота,
Чего не будешь, дохлая глиста?
Визжала Люська, прячась от него:
- Не буду всеЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁ! Не буду ничегоООООООООО!!

Посуды звон и мебель кверху дном,
А стенка просто ходит ходуном:
- Теперь мне, блять, по жизни все равно,
Сейчас ты, сука, вылетишь в окно...

(И следом - звон разбитого стекла –
Окно, а может, скатерть со стола,
Тяжелый хруст – то ль рама, то ль кровать,
Крик дочки иль жены – не разобрать).

- Работаю я, б..., на государрррр!!!-
Ство! – (нанося при этом ей удар), -
Работаю я, сука, на страну! –
(сбивая с ног заступницу-жену).

- Вы, суки, только пьете кровь мою,
Зарежу, б..., обоих вас убью,
Б...! (пауза и смертная тоска) -
И дверь летит, сорвавшись с косяка.

...............

За что он бил девчонку? А за все.
Что не погиб в плену, что был спасен.
За то, что отобрали партбилет.
За то, что присудили десять лет.

И, что душой болея за страну,
Когда на фронт просился – “ты в плену
Обратно, жид, погреться захотел” –
Такое вот начлаг ему сп...ел.

За что - за мрак колымских лагерей,
Что ростом мал, что болен, что еврей.
Что перенес в тайге энцефалит
И вот теперь – бесправный инвалид.

Что ходит он с судимостью, как вор,
И терпит незаслуженный позор.
Что он, ученый в прошлом, автор книг,
Теперь лишь работяга-истопник.

Что он никто и звать его никак.
Что вечно снится лагерный барак.
И что, в себя от жизни уходя,
Он верит по инерции в Вождя…

................

…Сосед ему: Уймись, тебя прошу –
Я Сталину про это напишу!
Затишье… и у горла щелкнул нож:
“Ты мне, паскуда, Сталина не трожь.”

................

…Ты лучше так: порыв свой погаси,
Налей ему стаканчик и спроси:
- Абрамыч! Ну при чем тут дочь, семья?
А он ответит: - А при чем был я?..

 Отправлено: 27.01.08 13:28. Заголовок: И вновь Леопольдус -..

И вновь Леопольдус - поэма:

С Т Р А М
Леопольдус

(Исповедь блюстителя нравов образца 50 - 60-х годов двадцатого столения)

ХТО Я ТАКОЙ ЕСТЬ И ЧЕВО СЕБЕ ДУМАЮ ПРО СТРАМ

Совесть люди потеряли!
Что же это за беда:
Ходють люди без морали,
Без приличья и стыда!

Хоть пойти да удавиться
На веревошных вожжах:
В телевизере певицы
Выступають в неглижах,

Игроки на стадивонах
Посымали все штаны -
Все в трусах,судья в кальсонах -
Страм глядеть со стороны!

Аль тут с горя не поляжешь,
Не подохнешь ото зла,
Коли бабы все на пляже
Раздеются догола?

Никакого спасу нету!
Подавайте мне вожжу!
Удавлюсь, чем видеть эту
Страмотину на пляжу!

Што уставилася, стерва,
Аль я невидаль кака?
Лучше дай чево от нервов
Да послушай старика!

Што за дурень хульной речью
Страмоблудствует про ту,
Про каку-то человечью
там ТЕЛЕСНУ КРАСОТУ?

Што за пакостное дело
(Растолкуйте, люди, мне) -
Рисовать нагое тело
Аль показывать в кине?...

У меня пузырь и печень,
У меня одна нога -
Я на фронте искалечен,
Дак за што ж я бил врага?

У меня запор и нервы
И от бонбы страшный штрам,
Дак за што я в сорок первом
Шел на подвиги - за страм?

Эх, как гляну на картины,
Што Ж... Жоржоня малевал -
Аль за эту страмотину
Я войну провоевал?

Аль за эту вот халтуру,
Аль за эту похабель -
За таку-то вот КУЛЬТУРУ
Я вылазил под штрапнель?..



КАК Я ХОДИЛ В ЕРМИТАЖ

Надоели мне суседи
Марья Павловна и муж,
Все зудят: ты лапоть, Федя,
И дурак еще к тому ж!

Питер – нет такого в мире,
А живешь-то как в лесу,
Дак разинул бы пошире
Ты глаза-то на красу!

Ты за годы эти даже
За порог не вылезал,
Хоть разок бы в Ермитаже
Серый лапоть, побывал!..

Уломали. Согласимши
С ими с горем пополам...
На транвае прокатимши
И ума рехнулся там:

В Ермитаже на статуях
Хоть порты бы, аль подол!
Через ету К Р А С О Т У я
Месяц кушал валидол!

Нешто, люди, сам попер бы
Я глазеть на голый страм,
Кабы черт меня не дернул,
Не пихнул туды рогам!

Ну лепите, ладно, рожи!
А в музеях - вот-те раз:
То, што прячуть под одёжой,
Выставляють напоказ!

Я в бою под Сталинградом
Хоть контужен, да не псих!
И дурить меня не надо!
Безобразиев таких

Не стерплю в мои-то годы!
Вижу (сам ищо с глазам),
Где - утеха для народу,
Где - охульный стыд и страм!



ЧЕГО Я НАТЕРПЕЛСИ НА БАЛЕТЕ

...А вот раз попал с балету
В скору помощь да в постель:
Внял дурацкого совету
Взять билеты на Ж.. Жузель.

Всю войну я рыл окопы
И ходил из боя в бой,
Я протопал пол-Европы
С трехлинейкой за спиной,

Без воды, а то без пищи
Я не дрогнул на войне...
Но с такой вот страмотищи
Тут же худо стало мне.

Глянул - обмер: в этой зале
Што творилось, не поймешь...
Толпы баб повылезали
На арену без одёж!

И такое позволяют
Целу свету на беду -
Голы ноги задирают
У народу на виду!

Да неуж вам тряпок мало?!!
Я свое готов покласть,
Токо б страму не бывало,
Што увидел я вчерась!

Все мешки отдам, портянки,
Все рубахи и порты:
Забирайте, фулюганки!
Страм от вашей наготы!



КАК Я СМОТРЕЛ СТРАМНОЕ КИНО

А вот раз попал на эту,
На картину в “Великан” -
На Р... Ромево и Ж... Жулету.
Токо глянул на екран -

Уходить домой собрался,
За таблетками полез...
Уж пошел - да тут начался
В той картине перевес.

И хоть страму там хватало
От Ромевки стервеца,
Все ж картину ту с начала
Досмотрел я до конца.

Главно, сидя на картине,
Я понял ее мораль:
Што разблуднику-скотине
Полюбилась девка-шваль.

И Жилетку, ту паскуду,
Покарал Исус-господь
За ея позыв ко блуду
И за похотную плоть.

Да и хульному Ромевке
Тоже выпал страшный суд!
Знать, обои - он и девка -
Полегли за ихний блуд!



ШТО Я СЕБЕ МЫСЛЮ ПРО СТРАМНЫЯ КНИЖКИ

А теперешни писаки
(Черт им пекло уготовь)
Пишуть книжки разны всяки
Про любовь да про любовь!

Там и сям - мужик да баба,
Охи-вздохи при луне...
Хорошо, писали кабы
Не про ту любовь оне!

Нет греха любить картошку,
Аль Отчизну, али мед,
Аль рыбалку, аль окрошку,
А вот этих - черт поймет.

А у их, скажу я строго,
Нездоровый антирес
И опасная дорога,
На каку пихает бес.

Это ж ежели друг дружку
Любят баба да мужик -
Чай, тащи сюды подушку,
Одеяло да ночник!

Тут один ведь шаг до блуду
И до бесовых забав!..
Али я толкую худо?
Али где я тут неправ?



ШТО Я ДУМАЮ ПРО ТЕПЕРЕШНЮ МОЛОДЕЖ

А как солнушко-то к маю
Зачинает припекать,
Я по улицам хромаю
И ругаюсь в душу мать.

Погляжу - каки-то пары
Середь бела ходють дня,
Чешуть тары-растабары,
Нагло смотрють на меня!

Лет не боле чем по двадцать
Этим девкам и парням -
В ихни годы целоваться
Да ходить в обнимку - страм!

И милиция проходит
Мимо эдакого зла,
И никто не скажет. вроде:
Ну и мулодежь пошла!

ПОМНЮ: КАК-ТО В БЕЛЫ НОЧИ
Я ПО УЛИЦАМ СКАКАЛ,
КОСТЫЛЕМ ШТО БЫЛО МОЧИ
ЭТИ ПАРЫ РАЗГОНЯЛ !!!

И от нервов я без силы
В койку падал поутру,
Аж сестра мне лед носила
И колола камфару...



А ЧЕГО Я ИЩО ДУМАЮ ПРО ТЕПЕРЕШНЮ МОЛОДЕЖ

...Девок спереду и сзаду
Осаждають хехеля,
Как их только, этих гадов,
Носит мать сыря земля!

Девкам это и по нраву
И одно у их в башке -
Али слева, али справа,
Токо быть при мужике.

Видно, девок этих мало
Били дома по мозгам,
Коль охота не пропала
Им вожжаться с мужукам!..

Потому и девки дуры
И не знают, что мужик
По корням своёй натуры
Хульный блудник да страмник!

Каб оне вперед умели
Тех страмцов изобличать -
Хехелей оне б не смели
За килОметр подпущать!

Всю б любовь послали к бесу -
Как узнали бы про СТРАМ,
Разбежались бы по лесу,
По глухим монастырям!..



ЧАВО Я ДОЛЖОН СКАЗАТЬ ВЗАКЛЮЧЕНИИ

...У людей, что у скотины -
Разделение полов.
Страм у бабьей половины,
Страм у всех у мужиков,

И одна зовется САМКА
А другого звать САМЕЦ...
Звал ее б скорее СТРАМКА,
А его бы звал СТРАМЕЦ.



КАК Я ОСТАЛСИ БЕЗ СТРАМУ

...Перед Богом виноватым
Был когда-то я и сам:
Пацаном, потом солдатом,
Все носил проклятый страм.

Не курил! Не пил ни грамму!
Бабам - рыла не казал!
Но от пакостного страму
Как избавиться, не знал.

Повезло мне под Берлином
В сорок пятом на войне:
Подлый страм осколком мины
Оторвало напрочь мне!..

Оторвало с им и ногу -
Да чего жалеть потерь -
Видють люди, слава Богу,
Что без страму я теперь!

Все меж ног мне оборвало
И пол-задницы снесло!
Страму - будто не бывало!
Вот же, братцы, повезло!

И теперя я, граждАне,
Перед богом не грешон -
Не стыжуся ажник в бане
Показаться нагишом!



ШТО Я РАЗДУМЫВАЮ ПРО ТЕХ У КОГО СТРАМ

Сорок лет по белу свету
Я хожу на костыле
И гляжу на пакость эту,
Что творится на земле.

Все гляжу, и хоть безногий,
Не завидую людЯм:
Мужуки хоть не убоги,
Да со страмом и с мудям!..

А у баб-то - вовсе хуже:
Столько всякого всего,
Что не высунешь наружу
Кроме рожи ничего.

Да смотря какая рожа:
Коль в морщинах - полбеды,
Коль шершава, как рогожа,
То поди туды-сюды.

Ну а коли молодуха,
Не ряба и не седа,
Без оторванного уха -
Это ж самая беда!

Это ж правильно ведь было
В бусурманском-то миру:
Бабу с пяток и до рыла
Заворачивать в чадру!

Нет ни страму, ни приличья!
В зад-то ёйный посмотри:
Ширше задницы мужичьей
В два разА, а то и в три!

И куды девать такую
Окаянну страмоту?..
Аж в сто юбок упакую -
Всяк увидит за версту!

Да еще, дери их леший,
Эти самые грудя -
Черт их бабам понавешал,
Козни ада городя!

А меж ног у ей ТАКОЕ...
(боже праведный спаси...)
Бабу кажную за кое
Дьявол в пекло унеси!!!

И ведь самая-то напасть,
Што весь этот бабий страм
Так и хочется облапать
(Тьфу, туды его к чертям...)



ПРО ТО КАК СТРАМНИКИ ДЕЛАЮТЬ ДЕТОК

Штоб жилось нам без умору,
Деток надо всем иметь -
Но от страму, от позору
Как же тут не очуметь?

Уж поди, коль деток хочешь,
Это ж надо ж без портков!!!..
Аж придумать нету мочи
Для такого страму слов!..

Хошь кого возьмем и спросим,
И любой ответит нам:
ДЛЯ ЧЕГО ОДЕЖУ НОСИМ ? -
ДЛЯ ТОГО, ЧТОБ ПРЯТАТЬ СТРАМ !

Поищи чего позорней
Середь баб и мужуков,
Кроме бани да уборной
Ошиваться без портков !!

А в магАзине, на рынке,
Покажись, попробуй ты
В незастегнутой ширинке
Али вовсе сынь порты!

Бани - врозь: неужто это
И не надобно уже?..
Али зря на тувалетах
Пишуть буквы ме и же?..

Потому - судите сами:
Коли страм порты сымать
Ажно перед мужуками,
То куды ж, ядренна мать,

К бабе, к бабе-то соваться
Без портков и в наготе?
Перед ёю красоваться
В препохабной страмоте?

То какой же бабе гоже
В виде пакостном нагом
Увиваться (боже, боже)
Перед голым мужуком?..

Экой страм - куды уж пуще!
Хоть бы тут-то страм усох
Аль убралси, проклятущий,
Да куды-нибудь меж ног.

Хоть по эдакой напасти
Смылси-скрылси наперед!
А на деле глянешь - здрасьти,
Все как раз наоборот:

Как почнет мужик, как станет
С бабы сдяргивать трусы,
Страм евонный вырастает
Пострашнее колбасы!!

Это ж, люди, хуже смерти,
Хуже, чем на той войне -
Это ж выдумали черти -
Голый страм, и страм вдвойне!..



МОИ ДУМЫ ПРО ВЕЛИКУ БЕДУ НАРОДНУ

Нешто мы не человеки?
Нешто экие скоты?
Ведь запруживаем реки,
Через их ведем мосты,

Выпущаем еропланы,
Паровозы и те де...
Дак пошто ж не строим планы,
Как людям помочь в беде?

Где же взять таку науку,
Пособила штоб людям
Одолеть печаль и муку -
Детородный стыд и страм?...

Ведь у нас ученных много,
Могуть спутники пущать -
Дак пошто ж оне не могуть
Деток в колбах выращать?

Што же, ето, в самом деле,
За тевория така:
Деток делаем в постеле,
Как и в старые века?

Што уж там ученных славить -
Недостало вам мозгов,
Коль от страму не избавить
Вам ни баб, ни мужуков,

Не свершить святое чудо,
Не убить в людЯх греха,
Не спасти народ от блуду
На грядущие века!...



КАК Я В ЕРМИТАЖЕ КАРТИНУ ИСКУРОЧИЛ

Каюсь, люди: с того маю,
Как ходил я в Ермитаж,
Баба голая Даная
Возвела в меня фураж.

С того пакостного разу,
Как я бег с музею прочь,
Баба ентая, зараза,
Снится мне кажинну ночь.

Пропади я с белу свету!
Сплю и чую: меж ногам
(Знать во сне, што левой нету)
Вырастает новый страм.

Вырастает, как на грядке
Скороспелый огурец -
Агромадный экий, гадкий,
Богопакостный конец!

И такое безобразье
Мне унять невмоготу:
Лезу к бабе-то, заразе,
На страмную наготу,

Што твоя тридцатьчетверка
Пру как будто на буфет,
А на мне и гимнастерки
И портков-то даже нет, -

Страм - што танковое дуло
Без брезентова чехла -
До чего ж меня, акула,
Энта баба довела!...

Ёй-то нет штоб отпихаться -
Тянет, шваль, к себе в кровать,
Лезет, падла, обниматься,
Норовит поцеловать!

Стало мне страмные ласки
Выносить невмоготу...
...Льет, гляжу я, шофер Васька
В комулятор кислоту.

“Вась, ты енту злую воду
Одолжи костыль помыть!”
Хвать бутыль - и тут же ходу
Суд над бабою чинить.

Вот крадуся в ту палату
По второму этажу,
А бутылку, што гранату,
Под рубахою держу.

Ух, бесстыжая Даная!
Чай, сгодится мне урок,
Как под Веной у Дуная
Я бутылкой танк поджег.

Развернулся - хрясь в картину!!
Неча голым-то грудям
Да и протчей страмотиной
Мозги свихивать людям!...



КАК Я СТАТУИ ЛОМАЛ В ЛЕТНЕМ САДУ

Заперемши ночью в ванной,
Я возился с костылем,
К ножке крепкой деревянной
Примотал чугунный лом.

Валерьянки выпил, брому,
Поглядел - суседи спят.
Вышел это я из дому
И хромаю в Летний сад.

Того саду нету гаже:
Все кругом забито в ем,
Будто в этом Ермитаже,
Голым каменным бабьем!

Вспомнил, как под Будапештом
Я громил немецкий штаб.
И смекнул себе: да нешто
На две сотни голых баб

Сил не хватит мне, граждАне?..
Да неужто на войне
В рукопашной никогда не
Доводилось драться мне?

Вдарил я пошибше ломом,
Бабе сиську отвалил
И занялся тут погромом
Изо всех солдатских сил!..

Все к утру побито было!!.
Лом - в Фонтанку, сам с копыт:
Што-то в брюхе засвербило -
Знать, осколок, паразит...

...Прихожу в себя - палата.
Я в больнице - вот беда!
Дохтура в очках, халатах,
Все снують туда-сюда.

Не громил - докажь, попробуй...
Входит тут очкастый хмырь:
“У тебя, старик, со злобы
Лопнул желочный пузырь!

На кого ты так озлился,
На кого ты осерчал?”
А вослед за им явился
Милицейский генерал.

“Всю войну оберегали
Мы статуи от врага.
Ты и сам, гляжу, в медалях -
Чья ж бандитская рука

Поднялась на изваянья?
Чай, тех варваров, старик,
Ты словить имел желанье,
Как геройский фронтовик,

Ты, поди, их бил бесстрашно,
Задержать кого желал -
Чай, в неравной рукопашной
Через их и пострадал?”

Отвечаю я сердито:
“Ух. кака на гадов злость!
Храбро бил я тех бандитов,
Да словить не удалось.”



А ШТО Я ИЩО ДУМАЮ ПРО НАШУ НАРОДНУ ПАРТИЮ

Што же ето за такое?
Што же ето за беда?
Никакого нет покою
Мне от страму и стыда!

Ажно в Партии народной,
Где, поди, уж кажный свят,
Член проклятый детородный
Аж и там у всех подряд.

Страм же, коли разобраться
(Аль меня попутал бес?)
Ажник в самом этом, братцы.
Слове: Ч Л Е Н К П С С!..

Всем бы членам крикнуть смело:
Член нам вовсе не нужон!
И отрезать это дело
Хирургическим ножом!

Всем, хто носит партбилеты,
Я поставил бы вопрос
Первым нумером анкеты:
Член не шибко ли отрос?

Коли вырос до колена,
Я поганною метлой
Гнал бы эдакого Ч Л Е Н А
С нашей Партии долой.

У которых член обычный,
Я бы взвесил - али гнать,
Аль отметкой в деле личном
За проступок наказать.

Член - с патрон от пистолету
Али менее того,
Да не бабник - я б за это
И не выгнал кой-кого.

А которые без члену,
Али коим по сто лет -
Тем людЯм, морально ценным,
Дал особый партбилет.

А партейного-то взносу,
Чем страшнее член отрос,
Тем и шибше дергать с носу!
Больше член - дак больше взнос!

А вообще (промежду нами,
Штоб не знал ни стар, ни мал):
Я бы в Партию с членАми
Никого не принимал...

...Я хотел про думку эту
И про члены, про метлу,
Написать статью в газету,
Прямо в Правду. Шась к столу,

Взял чернило и бумагу
И пишу про то, про сё:
Про свою пишу отвагу
И пристойное житье,

Про несчастье ветеранов
Через тех, хто портит быт
И с картинок там, с екранов
Страмотой людям грозит,

Про партейных, што полено
Все таскают меж ногам,
Да еще зовутся ЧЛЕНЫ
На потеху всем врагам,

Про балетных ногодрыжек,
Про статуи без белья
И про протчих там отрыжек
Буржуазного житья,

Што готов я кажнодневно
С телевизера вещать
И с утра до ночи гневно
Страм проклятый обличать,

Што хочу за это орден...
ОХ! Куды ж, дурак тупой,
Я пишу: в Печатный ОРГАН -
ЧУТЬ, ПОДИ, НЕ ПОЛОВОЙ !!!

Эх, со страмом я боролся,
Верил в праведность и честь,
Да на страм и напоролся...
Где ж на свете ПРАВДА есть?..



КАК Я НЕ СТЕРПЕМШИ ЖИЗНИ ТАКОЙ К ДЕПУТАТУ ПОШЕЛ
И КАК СТРАМ ЕМУ ОТКУСИЛ

...В форме гвардии солдата
В орденах и с костылем
Я поехал к депутату
Напрошаться на прием.

Думал я: уж коли важен,
Коль имеет чин такой,
Коль в начальники посажен -
То уж истинно святой.

И евонная, конешно,
Тоже жись была не мед,
И про страм про этот грешный
Депутат мине поймет,

Потому как сам без страму
Депутат наверняка -
Хто ж на должность эту саму
Да назначит страмника?

Он уж точно, к бабе ночью
Не полезет на кровать,
Изорвет порнуху в клочья,
Коль ему такое дать,

И, за нрав здоровый споря
И храня достойный вид,
На пляжу на Черном море
В пинжаке весь день лежит.

... Захожу, сажуся в кресло,
Поправляю ордена
И рассказываю, дескать:
За спиной моёй - война,

Воевал, мол, за Коломну
И на Курской, мол, дуге,
Ран, мол,сколько - нешто помню!
На одной хожу ноге,

Орденов, мол, за отвагу
Вишь я сколько получил,
А медаль вон ту за Прагу
Аж сам Сталин мне вручил.

А вот слушай, было дело
Двадцать пятого в четверг.
Штурмовал тогда я смело
Вражью крепость Кенигсберг...

“За каким пришел советом?” -
Депутат меня спрошал.
Тут же я ему на это
Все про страм и рассказал.

Рассказал ему про думку,
Што в статье писал вчера...
Тут гляжу - заходит с сумкой
Медицинская сестра.

Депутат ей: ”Беспокоен,
Взбудоражен инвалид.
Дескать, болен. Дескать, кое-
Што в душе его болит.

Дескать, что-то с им случилось,
Не помочь ли старику?”
Я - ему: “Дак сделай милость!
Я же все как на духу

Рассказал тебе про деток,
Про музей и про балет!
Напиши про все про ето
Ты в Центральный комитет!

И про спутники!!! Про колбы!!!
Про запруженну реку!!!..”
Депутат - сестре: “Укол бы
Надо сделать старику.”

Долго дума доходила
До меня в тот страшный миг.
А дошла - и кровь застыла,
А из горла вышел крик.

Я понЯл: меня за ПСИХА
Принял этот сучий кот!
Худо стало мне и лихо
И прошиб собачий пот.

Злоба мозги замутила...
А башка его - как шлём,
И по ей со страшной силой
Я как вдарю костылем!

Как прикладом ахтомата
В рукопашной затесал -
Знай геройского солдата,
Што ты в психи записал!..

...Повалился этот сучий
Кот со стула набекрень
И портки порвал об ключик,
Там, где люди носють хрен...

Глянул я - и сам свалился.
Ни хрена себе - святой!
И с таким-то я делился
Думой праведной своёй?

Ах, туды ж ево направо...
Несмотря што депутат,
Оказалси этот дьявол
С агромадным страмом, гад!

Ух, нашли кому доверить
Власть над питерским людям!...
И, озливши хуже зверя,
Я ОТГРЫЗ ЕВОННЫЙ СТРАМ.



ПРО ТО КАК Я ОКАЗАЛСИ ПОСОЖЕН В СУМАШЕДШИЙ ДОМ

А теперь - и вовсе худо:
Я - в больнице дураков.
И сидеть мне тут, покуда
Не поймуть, што я здоров.

Хто дурак - дак это дохтур.
В толк, болезный. не возьмет,
Што дурак скорей подохнет,
Зла от страму не поймет!

Мне же, вишь, ума хватило
Все понять про страм и блуд -
Дак за што жа, дохтур милай,
Ты меня запёрнул тут?

...Кажный раз в вечерню пору,
Как домой идти врачу,
Я за им по колидору
На одной ноге скачу,

За рукав его хватаю,
Не даю уйти домой
И толкую, повторяю:
Не дурак я, а святой!

Ты понять меня попробуй,
Ты погодь-ка, не беги:
Што дурак я - то со злобы
Донесли мои враги!

Нешто я-то без ума-то:
Ведь не пью же, не курю,
При людях не крою матом...
Слышь, чего я говорю?

Я ученный, буквы знаю,
В арихметике горазд,
Вишь - пишу, а вишь - читаю...
Ты вот слушай мой рассказ!

Не родился я из бабы!..
Как возник, не знаю сам -
Я бы сдох на месте, кабы
Учинил подобный страм!

Аж в письме не потребляю
Я родительный падёж...
Не курю! Не выпиваю!
Не болтаюсь без одёж!

Костылем луплю по морде
Сопляков, што по весне
Девок тиськают! И орден
Уж куют за это мне!

Нет мне дела к астрам, сестрам,
Монстрам, люстрам и кострам:
Вишь, понять тебе не просто -
Тута в кажном слове “страм”!

Неча страмом речь похабить!
Вон, мо Х Е Р овый платок
На одной бесстыжей бабе
Я с бензинчиком поджег!

Да не прыгай, в матерь душу,
И часы подале спрячь -
Ты еще меня послушай,
Дорогой товарищ врач!

Я же к баням, тувалетам
Страм питаю - не хожу,
А дерьмо зимой и летом
У себя в нутре держу!

И кина не посещаю
(Вишь я праведник каков),
На которы не пущають
До шашнадцати годков!

То у нас - а за морями
Есть контора ГОЛЫВУД.
Голы бабы там во страме
Пляшут, сиськами трясут.

ЦРУ давно уж знает,
Што беды не миновать,
Што давно я замышляю
Ихну студию взорвать!

Сбились с ног в загромонице
ФБР и Пентагон
И сулять (чего скупиться)
За мой череп миллион!

Потому-то вслед за мною
Все с мешкам и топорам
Ихни ганстеры толпою
Так и ходють по дворам,

Штоб им лопнуть с миллиону!
Я - на куфню, а оне
Хто в трубу, а хто с балкону
Так и ломются ко мне!

Ты ж, поди, не станешь спорить:
За башку-то дурака
Хто ж заплотит там, за морем,
Боле медна пятака?..

А што я побил кого-то,
А кого-то укусил -
То в палате анекдотов
Больше слышать нету сил!

Страм же, господи Исусе,
Хоть с винтовки их пали, -
Потому и весь трясуся,
Што суседи извели!

Все припадошные тута,
И поди, не согрешу,
Коли я через минуту
И тебя не укушу!

Отпусти меня на волю,
Дохтур милай, отпусти!
А упрямым будешь коли -
Я (тогда уж ты прости)

Донесу! Куды - узнаешь
На беду твою и страх!..
Вот проверют - не скрываешь
Ты чегой-то там в штанах?!!

Вот найдут - и с кабинету
Враз прогонют в шею вон
И запишут: дохтур этот
Нам со страмом не нужон...

…Правда, сам-то дал я маху
(Как стряслося - не пойму):
Грешен - голый под рубахой
Я ко страму своему.

Я себя и краской мазал,
И смолою поливал -
Все одно мой страм вылазил
И спокою не давал.

Аж столярным клеем к коже
Я приклеивал белье,
Щикатурку ажно ложил,
Но не мог сокрыть голье.

Я за это, люди, каюсь
И клянусь - живой пока,
Буду спать не раздягаясь,
Не сымая сапога!...
..................................................



ЭПИЛОГ

...Умер он восьмого марта
(Жаль несчастного до слез) -
Сто десятого инфаркта
Старикан не перенес.

Столько их, инфарктов, было
У героя на веку,
Что давно могила выла
От тоски по старику .

Положил начало счету
Взрыв на финише войны,
Оторвав ему чего-то,
Плюс, естественно, штаны.

И лежал он после боя
Пред сестричкой - о, позор....
Вот тогда-то первым сбоем
Наградил его мотор.

Дать бы деду передышку,
Но увы - военкомат,
Невзначай в солдатской книжке
Залепил ему:“женат”.

Клеветы такой кошмарной
Наш святой не перенес, -
Не домой, а в санитарный
Он отправлен был обоз.

В пятьдесят, как помню, третьем
Умер вождь, и той порой
Порывался умереть и
(от кручины) наш герой.

Дед, внушая всем на свете,
Что не ходит в туалет,
След оставил в туалете,
Потеряв там партбилет.

Пионеры подобрали
И вернули... Экий срам!!!.
С ветерана все медали
Раскатились по углам.

А вот раз почти у цели
Спутал буквы ме и же -
Бабы взвизгнуть не успели
А старик лежит уже.

Старикан страдал запором,
Клизму ставить не хотел,
Но пришлось - и от позору
Снова сердцем заболел.

Уверяя всех, что в баню
Он не ходит никогда,
Утерял в дыру в кармане
Номерок - и вновь беда.

Трех красавиц грациозных,
Стройных, с пламенем в очах,
Встретил дед - хватая воздух,
Пал на пляж и сердцем счах.

Набрала неверный номер
Дама: “Феденька, привет!”
Знать бы ей, что аж не помер,
Услыхав такое, дед.

Раз на Невском выставлялся
Буржуазный смелый арт,
Глянул дед и зашатался -
Вновь, естественно, инфаркт.

Кабы ждать беду заране!
Промелькнула супер-стар
Перед дедом на экране -
Деда вновь хватил удар.

Но один из самых тяжких
Приключился с сердцем сбой
В черный день, когда бедняжке
Вдруг подсунули “Плейбой”.

(Благо, время интернета
К той поре не подошло:
Так рвануло б сердце деда,
Что округу разнесло).

Деда чуть коснулась грудью
Медсестра, готовя шприц -
Знать бы ей, что с дедом будет!
Дед в горшок свалился ниц.

В скором времени шарахнул
Старикана новый шок:
Почитал Баркова - ахнул
И опять упал в горшок...

И врачи, махнув рукою
На причуды старика,
Трижды в день его порою
Вынимали из горшка.

...Нет резона никакого
Продолжать сей список бед.
Но хочу напомнить снова:
В женский день скончался дед.

Уж который год в палате
Отдыхает старикан.
Тот же тапок у кровати,
Те ж костыль, горшок, стакан.

Книга на одной странице
Уж открыта десять лет,
А на тумбочке пылится
Старый сталинский портрет.

Календарь висит на стенке,
Из которого сестра -
Практиканточка-студентка
Листик выдрала с утра.

День был солнечный, весенний,
Но старик лежал в хандре
И в ужасном настороеньи,
Как в ненастном декабре.

Взор героя был прикован
К фотографии вождя -
Возлежал старик сурово,
Глаз с портрета не сводя.

Но казалось между строчек,
Что суровый этот дед
Поменять безумно хочет
Созерцания предмет.

Не стерпел старик и глянул
На листок календаря.
“СТРАМ”,- сказал, и в лету канул,
Помер, грубо говоря.

Да - причиной этой драмы
Оказался календарь.
Пал от сраму, скажем прямо,
Тяжкой жертвой на алтарь.

 Отправлено: 07.09.08 05:42. Заголовок: СЧАСТЬЕ - НА ВЕКА!

СЧАСТЬЕ - НА ВЕКА!
на текст и музыку "Марша коммунистичесих бригад"

<\/u><\/a>

Будет людям счастье,
Счастье - на века:
У советской власти
Не дрогнет рука!

Стреляй врагов чекист бессоный,
И к коммунизму на пути -
Казним хоть десять миллионов -
Чтобы в СЧАСТЬЕ жить другим.
А там и двадцать миллионов:
Ради СЧАСТЬЯ - их казним!

Мы верны начальству -
Кто бы им не был,
А начальство сЫмут -
Мы ж его в распыл!

Карай врагов ГУЛАГ холодный,
И не веди фашистам счет -
Сгноим хоть сотню миллионов,
Будет мало - и еще!
Под ноготь ВСЕХ ВРАГОВ НАРОДА,
А прикажут - весь народ!

Эту пародию написал еще в 80-ые, но вспомнил - посмотрев одноименный клип на тему компьютерной игры "Метро-2": http://video.mail.ru/mail/chivasreagal/1513/1516.html<\/u><\/a>
Конечно ребята-создатели еще слабо понимают свою задачу, но вохровские вышки и мрачные казематы Лубянки уже отразили скрытый смысл песни - жаль лишь герои там не дошли до известной площади...

 Отправлено: 26.11.08 14:21. Заголовок: Из окна "запломб..

Из окна "запломбированного" вагона.
Так запломбированный или нет?!!!

Привет, Жень.

 Отправлено: 25.01.09 01:45. Заголовок: Советская МАТРИЦА

В детстве у меня были любимые книжки... "Буратино"... "Волшебник Изумрудного города"... "Доктор Айболит"...
Любимые марши... "Все выше и выше и выше...", "Смело, товарищи, в ногу"...
В дальнейшем выяснилось, что все вышеперечисленные произведения были украдены, переделаны и выданы за советские.

http://community.livejournal.com/historyfakts/46621.html?mode=reply

"Смело товарищи, в ногу" была написана Леонидом Радиным в 1898 году на переделанный мотив прусской студенческой песни "Медленно движется время", которая возникла в прусских землях в период их оккупации аж Наполеоном.
В 1917 году Герман Шерхен создал немецкий коммунистический вариант этой песни -Bruder, zur Sonne, zur Freiheit" "Братья, к солнцу, к свободе!".
В 20-х годах штурмовики переделали текст в "Bruder in Zechen und Gruben", появился уже нацистский вариант.
Круг замкнулся в ГДР, где обратно вернулись к коммунистическому тексту.

(Дальше приводится немецкий текст и перевод, я ограничусь переводом):

Братья в рудниках и шахтах
Братья за плугом,
Из фабрик и комнат,
Следует наша знаменосная колонна

Биржевые плуты и спекулянты
Порабощают отечество;
Мы хотим зарабатывать честно,
Усердно творческой рукой.

Гитлер - наш руководитель,
Его не подкупить золотом,
Которое катится от еврейских тронов
Перед его ногами .

Настанет день возмездия,
Однажды мы станем свободными.
Творческая Германия, проснись,
Ломай свои оковы пополам.

Будет развиваться наше знамя,
Чтобы видели наши враги,
Мы всегда будем побеждать,
Если мы стоим вместе!

Гитлеру клянёмся в верности,
Верности до смерти.
Гитлер будет вести нас
Так, как это надо.

Гитлер будет вести нас на поля России. Где каждый второй, тоже герой, в рай попадет вслед за тобой.
Дальше:

Из той же серии
1. «Волга-Волга мать родная» - Abgeschmiert aus hundert Metern

Чтобы скачать аудиофайл, кликните значок "МР3" в левом углу страницы

2. «Все выше, и выше, и выше…» («Марш советских авиаторов…»)


В раннем детстве я очень любил песню "Только у любимой могут быть такие необУкновенные (так я пел) глаза..."
Ну хоть это-то, надеюсь, советское творчество? :)

 Отправлено: 26.01.09 14:40. Заголовок: Эуг Белл пишет: ..

Эуг Белл пишет:

цитата:

"Волшебник Изумрудного города

Эта точно не выдавалась - автор сам писал, что адаптировал американский вариант. Тем более, что потом им был написан цикл продолжений, который даже более интересен, чем первая книга.

 Отправлено: 26.01.09 15:22. Заголовок: А "Буратино"..

А "Буратино" Толстой разве за своё выдал?

 Отправлено: 26.01.09 17:29. Заголовок: Преемственность, ада..

Преемственность, адаптация и продолжения – это хорошо (имхо)(раньше, когда нравящиеся книжки читала, то даже не догадывалась посмотреть на то, как зовут того, кто писал)

 Отправлено: 26.01.09 17:38. Заголовок: Колхозные частушки 2..

Колхозные частушки 20-х - 30-x годов

Пойду, выйду на крылечко,
Запою я, молода:
Дали землю нам навечно,
Будет наша навсегда.

Самоварчики скипели,
Чайнички забрякали,
Все колхозники запели,
Кулаки заплакали.

Будет, спинушку погнули,
Покормили паука!
Мы сейчас в колхоз вступили,
К чорту гоним кулака.

Раньше жили в одиночку,
Ели хлеба по кусочку,
А теперь вошли в колхоз —
Стало хлеба, сколько хошь.

Как в колхоз не записалась,
По чужим людям таскалась.
Год в колхозе пробыла, —
Глядь, корову нажила!

Раньше я бедно жила —
Горюшка хватало,
А сейчас в колхоз вошла —
Горюшка не стало.

Все полоски мы сравняли,
Все межи на-нет свели,
Небывалый урожай
Получили от земли.

Агрономшу я свою
По белой кофте узнаю.
Походочка утиная,
Головка лошадиная.

Через реченьку я шла —
Уточки закрякали.
Бедняки пошли в колхоз —
Кулаки заплакали.

Э-эх, в колхозе ворота
Специально узеньки!
Не пролезет там кулак,
Кулак толстопузенький!

Баба сеяла муку
И месила тесто.
И попу и кулаку
Нет в колхозе места!

Эх, лапти мои,
Лапти строченые!
В церкви окна теперь
Заколоченные!

Наш отец, великий Сталин,
Смотрит зорко из Кремля:
Нет ли в поле где огрехов?
Вся ли вспахана земля?

Бей блох, комаров,
Чтобы не кусались!
Бей по шее всех врагов,
Чтобы не мешались!

Разбейся, горох,
На четыре части!
Эх, чего же не плясать
При советской власти!

Взято здесь в сокращении: http://www.auportal.ru/chastychci/kolhoz.php

 Отправлено: 27.01.09 00:26. Заголовок: Да, говорили, но эти..

Да, говорили, но этих ОРИГИНАЛОВ не печатали, поэтому складывалось чувство, что их и не было.
Вот если бы параллельно с нашими поделками печатались "прототипы", то читатель мог бы выбирать, и в общем-то очевидно, чтО бы он выбрал.
Ирреальность была в самой сути социалистического реализма. Не существовало ни такого рабочего, ни близко такой крестьянки, как на Мухинской парочке или на воротах ВСХВ... Не существовало таких людей вообще, которые были в кино или о которых мы читали книги. Был известный анекдот. Детям в детсаду рассказывали о достижениях социализма, одна девочка захныкала: "У-у-у! В СССР хочу!" Уже одно то, что такой анекдот БЫЛ, всех смешил, уже это показывает, что разница "матрицы" и реальной жизни была всем очевидна.
Ребята, не будем спорить. Это Кара-Мурзе С. требуется углядеть что-то правдивое в социалистическом "реализме". Потому что это нужно ему в политических целях, то есть в целях обмана. Или он обманывается сам, тогда это еще хуже называется.
Действительно, пошла странная мода на "ретрО". А партийные проведники вроде разных "социалистов" парят всем мозги на тему, что существовала высокая культура. Высокая культура существовала: Пастернак, Ахматова, Солженицын, Окуджава... Она существовала ПОДПОЛЬНО, и это называется "андеграунд". и НИКАКОГО отношения эта действительно высокая культура не имела к "социалистическому реализму".

 Отправлено: 27.01.09 00:55. Заголовок: Надо бы еще стихи пр..

Надо бы еще стихи привести.
Вот такое.

Я пропал, как зверь в загоне,
Где-то люди, воля, свет,
А за мною шум погони,
Мне наружу ходу нет.

Темный лес и берег пруда,
Ели сваленной бревно.
Путь отрезан отовсюду.
Будь что будет, все равно.

Что же сделал я за пакость,
Я, убийца и злодей?
Я весь мир заставил плакать
Над красой земли моей.

Но и так, почти у гроба,
Верю я, придет пора -
Силу подлости и злобы
Одолеет дух добра.

И еще вот это.

Душа моя, печальница
О всех в кругу моем,
Ты стала усыпальницей
Замученных живьем.

Тела их бальзамируя,
Им посвящая стих,
Рыдающею лирою
Оплакивая их,

Ты в наше время шкурное
За совесть и за страх
Стоишь могильной урною,
Покоящей их прах.

Их муки совокупные
Тебя склоняли ниц.
Ты пахнешь пылью трупною
Мертвецких и гробниц.

Душа моя, скудельница,
Все, виденное здесь,
Перемолов, как мельница,
Ты превратила в смесь.

И дальше перемалывай
Всё бывшее со мной,
Как сорок лет без малого,
В погостный переной.

А кто написал, Женя знает - ему молчок, а Миша и Ribelanto пусть угадывают.

 Отправлено: 27.01.09 11:39. Заголовок: Эуг Белл пишет: Вот..

Эуг Белл пишет:

цитата:

Вот если бы параллельно с нашими поделками печатались "прототипы", то читатель мог бы выбирать, и в общем-то очевидно, чтО бы он выбрал.

Если выбирать, я бы выбрал Волкова, он мне больше понравился. И я не скажу, что "Буратино" плох. За "не печатали" - не печатать могли по разным причинам - не за всем кровавая гебня (с) стояла. Думаю, очень желающие могли найти и почитать оригинал.
Помнится, в советское время, в школе читали оригиналы 3-х поросенков.
Эуг Белл пишет:

цитата:

Пастернак,

А я вот его "Живаго" ниасилил. Не пойму, за что ему Нобелевку дали.
Эуг Белл пишет:

цитата:

Ахматова,

Есть сборник стихов, выпущеннный в советское время.
Эуг Белл пишет:

цитата:

Окуджава

Сохранился и винил. И "типа запрещенного" Высоцкого сюда включите. Это если не о 30-х и 40-х говорить.

 Отправлено: 27.01.09 22:42. Заголовок: balu пишет: Если вы..

balu пишет:

цитата:

Если выбирать, я бы выбрал Волкова

Я тоже бы выбрал Волкова, мне его "Волшебная страна" понравилась больше "Страны Оз".
И потом, Евгений, Ефремов тоже издавался в СССР. И разве один Ефремов? Была масса замечательных писателей. Например, я не предстваляю своего детства без "Старика Хотабыча" Лагина, "Ходжи Насредина" Соловьёва, героев "Понедельника начинается в суботу" Стругацких. Да разве всех перечислишь. Можно вспомнить ещё "Водителей фрегатов". Можно вспомнить ещё Крапивина. Можно вспомнить Александра Македонского, но не Ефремова, а Воронковой. Да, всех не перечислишь. Советская литература была по настоящему замечатльной и великой литературой. И, по большому счёту, именно она нас и сделала такими, какие мы есть.

 Отправлено: 28.01.09 01:16. Заголовок: Был один сборник Ахм..

Был один сборник Ахматовой.
Нет правил без исключений. Только этот сборник как капля в море. И достался партийным работникам через их книжные экспедиции.
То, что Толстой нравится больше Коллоди - не знаю, почему. Скорее - детская привычка, потом несомненный талант Толстого, только этот талант направо-налево поворачивать - тоже талант.
А что "Живаго" не осилил, этим, Миш, не гордиться, от этого рыдать надо. :)